Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]

— А ну, обернись, тварь!

«ГРЕМ», который уже находился в гостиной, послушно остановился, в точности исполнив приказ человека.

Развернувшись, он зафиксировал перекошенное человеческое лицо и холодный, пустой зрачок автоматического пистолета, который чуть подрагивал, нацелившись в видеосенсоры машины.

Слов не последовало — в следующую секунду раздался выстрел, за ним другой, третий, пока не опустела вся обойма.

— Дерьмовая железка!.. — задыхаясь от ярости, выдавил Дуллиган, когда из пробитого корпуса «ГРЕМа» начал сочиться сизый, неприятно пахнущий дымок.

— Макс, что ты наделал!.. — Хильда стояла, в оцепенении глядя на распластавшегося в гостиной робота. — Он же стоит бешеных денег!.. Нас посадят в тюрьму…

— Заткнись! — прошипел Макс, вгоняя в пистолетную рукоять новую обойму. — Никто ничего не узнает, — оглядевшись по сторонам, произнес он. — Собирай веши, мы съезжаем отсюда.

— Но, Макс…

— Я же сказал: ЗАТКНИСЬ! В городе полно пустых квартир, а нас никто не обязывал жить именно тут. — Он выразительно постучал костяшками пальцев по мобильному коммуникатору, который постоянно носил на предплечье, в специальном чехле. — Меня вызывают на службу через него, забыла?

Хильда медленно кивнула, соглашаясь с доводами мужа. Она была испугана до смерти и, зная характер Макса, не решилась протестовать. Боком протиснувшись мимо загораживающего дверной проем неподвижного «ГРЕМа», она принялась лихорадочно собирать вещи.

Спустя десять минут дверь квартиры с тихим шелестом закрылась за беглецами.

Человекоподобный механизм, до этого неподвижно стоявший в нише, внезапно ожил, сделав шаг по направлению к поверженному «ГРЕМу».

Неподвижность андроида не означала, что он не воспринимал происходящих событий.

Подойдя к ремонтному механизму, он внимательно осмотрел пулевые отверстия, затем снял защитный кожух, обнажив главный сервомоторный узел и расположенную над ним сферу из ударопрочного пластика.

«Критические повреждения», — мгновенно определил он, заметив, что одна из пуль пробила дымчатую оболочку, расколов системный блок, расположенный внутри шара.

Дальнейшие действия андроида могли показаться зловещими, но на самом деле они были просты и целесообразны. Он не понимал, что такое «секретность», но видел, как неисправные машины отправляли в ближайший конвертер, где от бесценных деталей оставался лишь белесый порошок. Это была нерациональная трата уникальных компонентов.

Руки человекоподобной машины отсоединили кабели интерфейсов и высвободили треснувший шар из захватов самостабилизирующейся подвески. Глубокая трещина тут же поползла дальше, в результате чего перед андроидом оказались два неравных фрагмента разбитой сферы с обнажившимися нейромодулями.

Спустя минуту пятьдесят микрочипов вкупе с постоянным запоминающим устройством «ГРЕМа» были аккуратно установлены в резервные разъемы системного блока человекоподобной машины.

Все происходящее строго соответствовало постулатам, которые формировала программа «Дарвин». В системе человекоподобных машин была установлена ее полная версия, не регламентировавшая количество нейромодулей, допустимых для одновременного использования.

Андроид на минуту застыл, а когда его механические конечности вздрогнули, отвечая на тестовый сигнал, в комнате стояла уже абсолютная иная машина.

Вместе с нейромодулями «ГРЕМа» к андроиду перешли все технические знания, память и накопленный опыт ремонтного механизма.

Успешное усовершенствование несло новые возможности, а значит, оно являлось полезным действием.

Теперь система человекоподобной машины содержала полтора миллиона искусственных нейронов. Андроид помнил все события, произошедшие с «ГРЕМом», внимал его логике и владел обширными техническими сведениями, относящимися к различным инфраструктурам мегаполиса.

Как справедливо заметил Ричардсон в своей беседе с полковником Керби, нейросистемы сконструированных в «Орлином Гнезде» машин не несли рутинной нагрузки — они прямо отождествлялись с высшими разделами человеческого мозга, отвечали за распознавание, обработку информации и принятие решений, результат которых передавался к исполнительным узлам в качестве команд действия.

Существовало лишь одно радикальное отличие между мышлением человека и теми процессами, что протекали в данный момент в ста пятидесяти нейромодулях обновленной машины.

Андроид оперировал исключительно объективными сведениями, стержнем его рассудка являлась чистая логика, и к рассмотрению принимались только те выводы, которые опирались на неоспоримые исходные данные.

Пройдя на кухню, он тщательно собрал разбросанные продукты и утилизировал их при помощи встроенного конвертера.

Его создавали для служения людям, но, простояв полгода в нише, он пришел к закономерному выводу, что последние не нуждаются в его услугах.

Неверная исходная информация была замещена новой, и это дало ему неожиданную степень свободы, одновременно породив внутреннюю дилемму, требующую наискорейшего решения: утратив основополагающую функцию, он должен был либо вернуться в предназначенную ему нишу и совершить акт самоотключения, либо найти новый логический смысл для дальнейшего существования.

Внутренние базы данных не содержали однозначного ответа, и он, переместившись в пустующий рабочий кабинет, вошел в контакт с глобальной информационной сетью мегагорода.

Прошло тридцать часов, прежде чем андроид прервал контакт с компьютерным терминалом. За это время в его нейросетях произошли необратимые изменения — там сформировалась новая матрица сознания, основанная на скрупулезном анализе разносторонней информации об окружающем мире.

Нуждаясь в пополнении энергоресурсов, он прошел мимо неподвижного корпуса «ГРЕМа», но на кухне уже не осталось продуктов, брошенных при поспешном бегстве людей, лишь сиротливые пистолетные гильзы валялись на полу, тускло отсвечивая металлом.

Андроид нагнулся, поднял одну из них, на секунду задержал ее перед фокусом видеокамер, а затем равнодушно отправил в рот, где за имитацией зубов располагалась активная зона встроенного конвертера вещества.

«ГРЕМ» не ошибался в своих выводах относительно людей.

Эти существа никогда не станут соблюдать рациональные правила. Они построили этот город для того, чтобы медленно разрушать его стройные системы своей не поддающейся логическому осмыслению непоследовательностью.